KTwins

Кликните на картинку

Ни в Мавзолей, ни в Цирк я не ходила. В этом мои родителям, достаточно терпимые в сущности люди, проявляли редкое упорство. Отец, коренной москвич, с воодушевлением таскавший меня по музеям и театрам, в ответ на мои вопросы отвечал жестко. Это зрелище для варваров. А мы – цивилизованные люди!

В отношении Мавзолея я не спорила. Мне и самой не хотелось идти смотреть на мертвого человека, чье величие в нашей семье подвергалось, мягко сказать, сомнениям. Но Цирк! Блещущий огнями, оглушающий веселой музыкой, ослепляющий костюмами из страны вечного нового года. Лошади с плюмажами, рыжие клоуны, гуттаперчевые гимнасты… Родители были непреклонны. Из года в год в каникулы мои одноклассники шли в Цирк. Все, кроме меня…

Отец говорил, что слоны, ползающие на коленях, и цари зверей, скачущие по тумбам, должны вызывать у нормального человека чувство неловкости и жалости. Словно он стал невольным свидетелем чьего-то унижения. И стыда. За того, кто заставляет испытывать унижение.

Но в детстве не думаешь о таких вещах, как достоинство!

К тому же, я, как многие, искренне считала, что артисты – это звериные малыши, выращенные в неволи – они не имеют никакого понятия о свободе. А дрессировщики – милейшие люди.

То ледовое шоу, на которое меня, одиннадцатилетнего ребенка, отпустили, не подозревая подвоха, врезалось в память, как рисунки древнего человека в скалы.
Читать далее…

Так бывает, вероятно…  Вдруг, в один из дней понимаешь то, о чем думал иной раз в течение всей жизни. Сегодня вот такой вот день. Вчера, правя статью  о замке Дюма, я дополнила ее материалом о любимом фильме. Старом. Его снял замечательный режиссер Владимир Мотыль в 1975 году. И пока в моем подсознании вспыхивали эпизоды из «Звезды пленительного счастья», я вдруг поняла, насколько в нем всё и все неоднозначны. Особенно Николай I.

В Истории он остался, как Солдафон, Палкин, Жандарм Европы… Но «жандарм», если освободить семантику этого слова от негатива, привнесенного большевиками, это «страж порядка». Что в том плохого?  ТЕ жандармы нынешним милиционерам даже не родственники! Русские жандармы, все-таки полицейские.

Забывается, а в школьном курсе не акцентируется, что во время правления Николая Россия ВПЕРВЫЕ не имела территориальных претензий ни к одной стране. И к отмене крепостного права Николай приступал трижды, и трижды понимал, насколько в его стране это непростая реформа. И завещал ее сыну.

Наконец, Пушкин, вопреки расхожему мнению, уважал Николая.
Читать далее…

Когда нужно загадывать желание?.. С первым ударом курантов, а может, с последним? Или когда бокалы с поющим шампанским с удивленным возгласом вздрагивают от соприкосновения друг с другом? А может быть, раньше… Когда морозная елка в неведении еще только расправляет ветви в сумерках комнаты и, возможно, тоже загадывает желание?

Мне кажется, что для чуда отведен миг. Одно единственное мгновение между концом прошлого года и началом будущего. Одно еле уловимое движение стрелки, один вздох, один удар сердца, один взмах ресниц…

В том-то, на мой взгляд, и смысл – в это мгновение даже не проговорить, представит! себе заветное желание. Для его осознания был отведен целый год!

Я никогда не успевала… В веренице дней на обдумывание желаний не хватает времени… Но в этот раз я успею! Потому что точно знаю, что хочу.

Я хочу строить дорогу с большой полосой отчуждения…

… Вряд ли архитектор Рашевский догадывался о будущем развитии автопрома. Московскую окружную железную дорогу он проектировал в конце позапрошлого века, когда о самодвижущихся экипажах только мечтали. Карл Бенц создаст первую повозку с бензиновым мотором аж в 1895 году – через пару десятилетий после начала строительства железнодорожного кольца вокруг Москвы. Но Рашевский не только построил дорогу, которая служит уже второй век. Он сумел предвидеть, сколь велики и разнообразны будут потребности большого города…

Широкая полоса отчуждения около железной дороги – теперь основная артерия огромного мегаполиса. Часть этой полосы – нынешнее Третье транспортное кольцо. Другую ее часть, там, где дорога дальше от центра столицы, – займет строящееся Четвертое. А сама дорога давно уже утратила былую значимость…

Дорогие мои читатели! Я желаю вам и счастья, и радости, и любви, и бескризисных дней, и успехов в строительстве Вашей дороги. И полосу отчуждения рядом с ней! Кто знает, вдруг она окажется гораздо важнее той дороги, которую строим…

Эдварда Радзинского я люблю любого. И устного, и письменного. За  нестандартный подход, за великолепный язык, за драматургию, которая приковывает внимание к Истории, за удивительные интонации…  Как-то мой тогда еще четырехлетний ребенок «листал» телевизионные программы в поисках Хрюши и Степашки и наткнулся на театральные рассказы Эдварда Станиславовича. Потрясение было столь сильным, что передача кончилась, а ребенок еще некоторое время ошалело смотрел, как движутся по экрану титры. А потом спросил тихонько: «Мамичка! Этот дядя – волшебник?!»

Я лично считаю – это самый искренний комплимент Актеру, Чтецу, Драматургу. И присоединяюсь, радуясь, что Эдвард Радзинский все-таки лицо реальное.

Потому, недавнего его Сен-Жермена я прочитала.
Читать далее…

Пока я собираюсь с мыслями и материалом по поводу сказки о Салтане, хочу поделиться статьей, на которую давно обратила внимание. Действительно, зачем? Мысли автора мне понравились. Как обычно, я немного сокращу ее и структурирую, для читабельности.

Итак, предоставляю слово Сергею Лексутову, Омск, 2003 год.

Собирался ли Кутузов побеждать Наполеона? Любой грамотный пехотный лейтенант, если вдумчиво прочтет в учебнике истории о войне двенадцатого года, тут же углядит массу нелепостей и несообразностей в поведении Кутузова, и вообще, в ведении им войны. Мне возразят, что пехотному лейтенанту не дано постичь величие замыслов великого полководца! Помилуйте, господа! Только из грамотных лейтенантов вырастают великие полководцы! Малограмотные — вылетают в отставку в чинах майорских. Сам Кутузов начинал лейтенантом у Суворова, да и воевал он с бывшим артиллерийским лейтенантом Бонапартом, который вроде бы дослужился только до полковника, а потом присвоил сам себе титул императора, и дальше карабкаться по служебной лестнице ему стало вроде как и не к чему. Так что, давайте отбросим ложную скромность, и поглядим на кампанию двенадцатого года взглядом грамотного пехотного лейтенанта.

Читать далее…