Опубликовано в журнале «Экспедиция»
Авторский вариант
Почему исчезают народы? Давно нет на земле этрусов и готов, лигуров и древних египтян, ацтеков и гуанчей Канарских островов. Кануло в небытие величие Древней Эллады и Рима. И лишь в научных работах и учебниках истории вспоминаются народы, населявшие Древнюю Русь: вятичи, кричиви, древляне… Все они исчезли по разным причинам и в разное время…
Ученые-этнографы считают, что этот процесс невозможно остановить, потому что этническая история — это в том числе и включение одного этноса в другие, более широкие этнические группы. Иными словами, рано или поздно, все нации исчезают с лица земли, растворяясь среди доминирующих.
Лев Гумилев, автор красивой, но спорной теории этногенеза, предполагает, что полная продолжительность жизни этноса не более 1200-1500 лет. По его мнению, к исходу этого времени прирост населения сокращается или прекращается вовсе, и связано это с тем, что первоначальный энергетический (по-Гумилеву «пассионарный толчок») запас движения гасится, энергия расходуется, но не восполняется, и жизненный цикл у народа повторяется в каждом поколении без изменения.
Не менее интересна и полемична, чем пассионарная, теория британского историка Арнольда Джозефа Тойнби. Он объясняет развитие этносов своеобразными «вызовами» из окружающего мира. И способностью народа дать успешный «ответ» на них.
Но к каким бы невероятным космическим идеям не приводила ученых фантазия, все они едины в одном: северные народы, живущие от Кольского полуострова до Берингова пролива – народы Камы, Алтая, Тувы и Саян, сыгравшие свою роль в этногенезе Севера, – имеют за своими плечами тысячелетнюю историю. Это осколки многочисленных и когда-то сильных этносов…
Когда-то юкагиров было так много, что их костры освещали всю тундру. От того времени по преданию на небе остался отсвет. Якуты и русские старожилы до сих пор называют северное сияние «юкагирским огнем»… По переписи 1989 года юкагиров осталось чуть более 1000 человек…
КТО ОНИ, ЮКАГИРЫ?
Очевидцам надолго запоминались юкагирские пляски. Взявшись за руки, мужчины и женщины кружились в хороводе, совершая различные па и выкрикивая отдельные, часто повторяющиеся слова: «Хурью-хумкай-хогей-хоерго!» Движение ускорялось, танцоры начинали издавать придыхательные звуки, подражая крикам оленей и птиц, вместо барабанов такт отбивался пятками о пятку… И вот уже невозможно различить фигуры. Не танец – вихрь! «У меня было такое ощущение, — пишет наблюдавшая такой танец этнограф-хореограф Мария Жорницкая, — что весь хоровод повис в воздухе».
В долгие вьюжные вечера юкагиры играли в шахматы. «Шашечницу их, сделанная из досочек связанных ремнями, удобно переносить. Они выделывают ножом красиво фигурки из мамонтовой кости, в коей у них нет недостатка», — писал член полярной экспедиции Врангеля, доктор медицины член корреспондент с 1827 года Август-Эрих Кибер.
Юкагиры на удивление хорошо знали медицину. Разбирались в скелете, в положении внутренних органов, умели отличать артерии от вен. Артерии они называли «живыми кровяными дорогами», сердце – чубоджэ – «я бегу». Почки именовали «помощниками желудка». Для того чтобы определить причину смерти, труп вскрывали и анатомировали.
Они умели останавливать кровь, лечить простудные заболевания, выхаживали умирающих от голода. Для этого ловили оленя, перерезали его шейную артерию, и ее нижний конец вставляли в род «расслабленного». Простое откармливание в этом случае, как известно, бесполезно.
Оригинальным образом лечили ревматизм. «Если у человека болит спина или туловище, — рассказывает писатель, выходец из юкагиров, Николай Спиридонов, — если у него распухли суставы, то, убивши медведя, распарывали ему брюхо, и, раздевшись, залезали туда и лежали там долгое время, купаясь в крови. Потом выходили, вытирались сухим мхом и через несколько дней чувствовали облегчение».
В древней сказке о разбойнике Мелыше рассказывается, как юкагиры лечили кровавые раны на ногах у девочки, прикладывая жженую заячью шерсть, а затем привязывая кору. Т.е. проделывая такую же операцию, что и врачи, накладывая гипc.
Русских поселенцев поражало умение местного населения прыгать с земли на крыши изб. Юкагиры были и отличными бегунами. Некоторые из них пробегали в быстром темпе до 7 км не запыхавшись.
Воинскому искусству начинали учить очень рано. Молодые войны умели отклоняться от стрел. На отрытом пространстве юноша мог уклониться от стрел, выпущенных одновременно с четырех сторон. Выстрелив из лука, он моментально менял позицию, перепрыгивая через головы стоящих людей. У юкагиров даже существовало на этот счет особое упражнение инди: на одной ноге они перепрыгивали через копья, воткнутые острием вверх. Победителем признавался тот, кому удалось не поцарапаться. Поражает воображение и следующее упражнение: стоя на четвереньках со сцепленными попарно руками и ногами, воин должен был подпрыгнуть, когда к нему сбоку приближалось бревно, раскачиваемое на ремнях из лосиной кожи. Этот «прыжок над бревном», как его именует юкагирский фольклор, иногда оканчивался переломом конечностей…
Об окружающем мире юкагиры узнавали только из собственной практической деятельности. И надо признать, что представления о нем были на удивление верными.
Год юкагиры делили на 13 лунных месяцев: «весенний первый месяц» (февраль), «охотничий», «почковый», «рековскройнный», «летний», «осенний», «водяной», «рыбный» и четыре «зимних». Под влиянием христианства один месяц был потерян. По юкагирскому календарю получалось, что зима длится четыре месяца, лето – два, весна и осень – по три. Подобно тунгусам юкагиры вели счет месяцев по суставам на руках.
Юкагиры были и замечательными зоопсихологами. Их олени были выдрессированы, в одном случае они помогали в охоте за дикими оленями. Такой олень назывался манщиком, он отвлекал диких оленей от стада и подводил на расстояние выстрела. Это сложная дрессировка. Юкагиры добивались, чтобы олень рыл копытом землю даже в том случае, когда там не было никакого корма. В другом случае они добивались хорошего хода от уставших оленей. Для этого они делали частые ночевки, олени привыкали к ним, и в тот момент, когда был предусмотрен длительный перегон, выкладывались полностью, ожидая скорой стоянки.
Но, пожалуй, венцом рациональных знаний у юкагиров было подобие письменности. В периоды жестокого голода, когда небольшими группками охотники расходились по тайге в поисках дичи, они изображали свой маршрут на бересте и прятали письмо –тос— в укромном месте: где-нибудь на дереве или скале. Группа, не сумевшая добыть пишу, оправлялась на поиски соседей, надеясь, что им больше посчастливилось в охоте. Вот тогда и выручал тос с нанесенным на нем маршрутом.
По таким тосам разыскивали юкагиров торговцы-якуты, привозившие им чай, табак, ситец. Эти письмена оставляли не только, уходя не промысел, но и возвращаясь с него. В них содержались сведения об остановках в пути, об исходе охоты. До сих пор помнят современные юкагиры виденные ими в детстве знаки: пламя – это костер, кружок – ночевка, человечек – кочевка…
Как-то юкагира Энкачан попросили составить эскиз местности между Индигиркой и Алазеей. Когда он принес карту, все ахнули. Энкачан изобразил не только реки, но и горные хребты; у него «были выдержаны стороны света, причем наверху был север. Мы очень подивились, — пишет участник Ленско-Колымской экспедиции 1908-1909 гг. астроном, профессор Ефим Скворцов, — и подумали, что очень немногие из интеллигентных людей имеют такое наглядное представление о местности, в которой им приходится бывать».
А юкагирские девушки умели писать… любовные письма. На свежесодранной бересте без рубцов и «раковин», они, специальным ножом с заостренным кончиком, проводили прямую, как по линейке, линию, «рисовали» точку. «Тос – единственное дозволенное девушке средство признания молодому человеку в любви, так как у юкагиров строго соблюдался обычай, в силу которого первым в любви должен признаться молодой человек», — писал ссыльный Семен Шаргородский, первым открывший рисуночное письмо у юкагиров. Письма представляли собой определенный набор геометрических фигур. Например, внешняя трапециевидная фигура обозначала дом девушки, две фигуры внутри, похожие на перья, – это она сама и ее любимый. Между ними сложный орнамент из пересечения линий, кругов и треугольников Только любящее сердце способно разгадать это язык знаков!
Замужние женщины любовной «графикой» уже не занимались…
ОТ ЯНЫ ДО АНАДЫРЯ
Первым русским, увидевшим юкагиров, стал, по-видимому, тобольский казак Иван Ребров. В 1635 году он пробрался на Яну и побывал в «Юкагирской и Катылинской землице». «Катылинской» — он называл землю, где жили якуты. Судя по челобитной, Ребров был первым русским и на Индигирке. К сожалению, Иван Ребров словоохотливостью не отличался, о местном населении упоминал мало. Но в 1638 году на Яне и Индигирке побывали и другие служивые люди: Постник Иванов, Иван Ерастов, Федор Чюкичев. Они и рассказали о том, какие группы юкагиров жили в то время на этих реках.Юкагиры, обнаруженные на Яне, оказались охотниками-оленеводами, янгинцы или яндийцы, позже они сильно смешались с тунгусцами. Их насчитывалось около 700 человек.
Гораздо больше юкагиров жило на Индигирке. Со слов Постника Иванова якутские воеводы так докладывали царю об открытой реке: «А Юкагирская-де, государь, землица людна и Индигерской рыбой рыбна. Будет–де, государь, впредь на Индигерской реке, в Юкагирской землице, сто человек служивых людей, и тем-де людям можно сытым быть рыбою и зверем без хлеба. И в Юкагирской землице соболей и зверя всякого много. И живут там многие пешие и оленные люди».
«Оленные и пешие» — это и есть юкагиры, пешие охотники и оленеводы – шоромбойцы и енгинские мужики. Ниже по Индигирки жили юкагиры-олюбенцы. Сами юкагиры рассказывали о них следующее: «… есть-де вниз по Индигирской реке, у тундры, край лесов, живут юкагиры, а род их именуется Олобензии; два князца-де у них: одному-де имя Морле, а другому – Буруляга. А промеж собой они братья сродные. Морле-де живет к морю пловучи, в левой протоке, а Бурляга-де – в правой». Всех Индигирских юкагиров в то время насчитывалось приблизительно 1070 человек.
В 1642 году экспедиция из перечисленных выше служивых людей, среди которых был и Семен Дежнев, поплыли к Алазее морем из устья Индигирки. На Алазеи они тоже нашли юкагиров. «А по той… реке живут и кочуют многие алайзейские юкагирские люди. И живут оне избылых (т.е. не на одном месте)». В глазах юкагиров русские, появившиеся на парусном судне, «имели вид и странный, и страшный: лица у них были косматые, а руки – вооруженные громоносною молнией». Часть алазейских юкагиров –алаи — были кочевники, часть оленеводы, которые ездили на оленях верхом. Численность их была около 580 человек.
Алаи тесно общались и с соседями на Индигирке, и с соседями на Колыме. «Алаи ходят по вся годы на Ковыму-реку к ковымским мужикам, к пешим и оленным, в гости… А Ковыма-де река собольна, а люди по Ковым-реке и сторонними рекам… живут юкагири и соболей промышляют много».
На Колыме русские появились около 1643 года и основали Нижнеколымское и Верхнеколымское зимовье.
Нижнеколымские юкагиры были оленеводами и назывались омоками. Верхнеколымские – когимэ – оленей не имели. Вся группировка колымских юкагиров насчитывала 1080 человек.
Первым на Андырь, в поисках многоводной богатой соболями реки Ковыча (вероятно Пахача), пришел Семен Дежнев. Там он нашел «онаульских людей»: ходынцев и чуванцев. Анаулы – это небольшие группы оседлых юкагиров. Их насчитывалось 1360 человек.
ПОД ЦАРСКОЙ РУКОЙ
Основной целью русских экспедиций на Север был так называемый «привод» — приобщение коренного населения к числу подданных русского царя: приводили «под высокую царскую руку». «Привод» сопровождался захватом у новых подданных заложников, которые сидели в остроге и ждали, пока их родственники начнут платить «государев ясак» — подать мехами, и десятину (десятую часть добычи).
«Приказным людям» предписывалось блюсти порядок во вверенной территории. Но, несмотря на строгие предписания, на местах царил произвол. У тех, кто не мог расплатиться соболями или моржовыми клыками, отбирали дочерей и жен и обменивали потом у промышленных людей на пушнину.
Одни ватаги служилых людей сменялись другими. Между ватагами были своеобразные соревнования в «объясачивании» населения. В результат некоторых северян обкладывали ясаком дважды и трижды. Обычное это были удачливые охотники, кормившие ни одну семью.Охотники за ясаком иной раз намеренно «усмиряли» коренное население, чтобы иметь возможность захватить жен и детей «изменников». Их продавали и перепродавали… Такой товар назывался – ясырь. К концу 17 века значительная часть юкагирских женщин оказалось на положении русских «жен» или ясырок.
Помимо «привода» русские поселенцы занимались и миссионерством. До появления колонизаторов юкагиры превыше всего почитали солнце и огонь. Они представляли огонь в образе «бабушки» или «дедушки», «кормили» его, бросая щепотки еды.
В воду, не менее почитаемую природную силу, по весне женщины бросали ленты и куски материи. Каждый юкагир, подходя к новой реке, прежде всего, задабривал ее духа каким-нибудь подарком. Вода была оракулом. «Отец бросил жребий, — рассказывает один из юкагиров, — ехать в другое место или остаться на старом? Положил в один кожаный мешок уголек, а в другой – иконку. Оба мешочка бросил в воду. Выплыл мешок с огнем — надо ехать…»
Всех зверей и птиц юкагиры представляли в образе человека, они в их представлении жили точно такой же жизнью, как и люди. Даже горы жили самостоятельной жизнью, влюбляясь, женясь, плодясь…
Значительное место в культуре занимал культ промысловых животных. Промысловая этика юкагиров покоилась на понятии: не бери лишнего у природы. Даже более того, юкагиры никогда не убивали много животных одного вида.
Звери и птицы по представлениям имели человеческий разум, а медведь считался наполовину человеком. По легенде один колдун, чтобы превратиться в медведя втыкал в дерево нож и «переворачивался» через него. Таким же образом он превращался обратно в человека. Как-то злой колдун увидел в дереве нож и вытащил его оттуда, чем лишил возможности своего соперника вернуться к семье. Жена колдуна забеспокоилась о муже, тогда злой колдун предложил ей «перевернуться» через нож, чтобы встретиться со своим любимым. И она действительно увидела его, но… став медведицей. Эта пара по верованиям юкагиров и положила начало медвежьему роду.
История возникновения человеческого рода тоже связана с медведями. Одна из легенд гласит, что как-то медведь приютил заблудившуюся женщину в своей берлоге, давал лизать и сосать свои лапы, потом женился на ней, и от их ребенка произошло человеческое племя.
Однако тотемный культ не мешал охотиться. И юкагиры с удовольствием ели по праздникам медвежатину. Мясо держали только заостренной палочкой, а сердце медведя делили между всеми и ели сырым. К этой трапезе допускались только мужчины. И чтобы не соблазнять жен и дочерей, мужчины поедали мясо медведя за пределами стойбища.
Существовала у юкагиров и магия. Шаманы трясли медвежью шкуру, вызывая бурю. Весной, во время ледохода, юкагиры выходили на берег реки и кричали, помогая матушке-реке разрешиться от бремени льда.
Юкагиры верили в магию имен. Взрослого человека надо было во всеуслышание называть только иносказательно — отец такого-то, мать такой-то — иначе можно было навредить. Юкагирское имя Василя Шалугина, главы Ушканского рода – Хотинги-эчиэ, «отец Хотинги».
Несмотря на то, что приобщение к христианству было одной из задач служивых людей, «идеологической обработке» не придавали большого значения. Русских не очень смущала безбожность населения. Но при случае все-таки направляли на путь истинный. Крестили юкагиров по «согласию». Спрашивали, будешь креститься? Юкагиры интересовались, как это будет. Русские надевали на них облачение, яркое, как солнечный свет, на стене вешали тоже что-то яркое (икону), зажигали что-то похожее на тонкую соломинку и начинали бормотать что-то по-русски. Брызгали с четырех сторон из таза с водой и предлагали целовать что-то блестящее, а потом дарили блестящий предмет. Предмет юкагирам нравился.
Полным ходом крещение стало проходить после того, как на Индигирке была построена церковь. Уже в 1820 году местный священник сообщал, что окрестил 15 000 якутов, тунгусов и юкагиров.
В связи с этим процессом у юкагиров появились русские имена и фамилии. Это фамилии служилых и торговых людей, выступивших поручителями и восприемниками «новокрещенных». Например, фамилия Брусенкин напоминает о Сергуше и Сеньке Брусенкиных, служилых людях Якутского острога. Но были и фамилии образованные от юкагирских – Иван Чаин (от Чаинда).
МОЯ БАБУШКА — ЧУВАНОЧКА
Русские поселенцы часто женились на юкагирках. И через несколько десятилетия обитатели бассейна нижней Колымы сплавились в одну этнографическую группу с русским языком и общей культурой. У смешанного население «темные, почти черные глаза и волосы, продолговатое лицо и удивительная, особенно у женщин, белизна кожи».
Экспедиции, видевшие в 60-х годах 20 века юкагиров Колымы, с удивление слушали песни о соловьях и сизокрылых голубях под аккомпанемент скрипки или балалайки.
Верхнеколымские юкагиры тоже обрусели, но попали под влияние якутов, которые в огромном количестве в конце 19 века пришли на эти земли. В конце 30-х годов наметился новый этап русского влияния. В вернеколымские земли приехали русские учителя, врачи, метеорологи.
Но, несмотря на две стадии «обрусения» и «объякучивание», юкагирам удалось сохранить родной язык, хотя многие признают, что он не совсем тот, что был ранее. Современный юкагирский язык называют «новым», а язык предков – «старым». Но разговаривать юкагиры предпочитают по-русски.
Тундровые юкагиры, жившие на берег Алазеи, ассимилировались сначала c тунгусами, потом чукчами. В 1970 году этноним «юкагиры» писался очень осторожно. Создавалось впечатление, что люди и сами не знают, как себя называть.
Потомки Индигирских юкагиров испытали на себе влияние и тунгусов, и русских. В итоге в 1912 году нашлось только 5-7 семей, считающих себя юкагирами.
На Яне юкагиры тоже испытали сильное влияние тунгусов и якутов. Уже во второй половине 18 века было замечено, что в юкагирском языке появилось много якутских слов. К началу 20 века юкагиров на Яне не стало, хотя часть местного населения по привычке продолжала именоваться юкагирами.
ЭВЕН СКАЖЕТ «НЯН», ДУТКИН СКАЖЕТ «ТОБАР»
Древний юкагирский язык – загадка для лингвистов. Самой распространенной считают версию о родстве юкагирского языка с уральскими языками. Разные лингвисты выдвигают гипотезы о связи языка юкагиров с самодийскими, финно-угорскими, монгольскими и даже иранскими языками. Вероятно, когда-то давно существовала развитая юкагирская цивилизация, распад которой начался задолго до прихода русских в северные земли.
О юкагирском языке широкая публика впервые узнала в конце 17 веках, когда была опубликован перевод молитвы «Отче наш». Затем в разные годы разные этнографы и лингвисты составляли словари юкагирского языка. Но из-за смешения его с якутским, чукотским, тунгусским, корякским и другими можно говорить только о фрагментах, фольклорных образцах древнего языка. Изучение «старого» языка юкагиров продолжается и сейчас. В настоящее время хорошо изучены и документированы только тундренный и колымский диалекты.
Письменность у юкагиров появилась в лишь 1969 году, когда в Якутске был издан сборник стихов юкагира Гавриила Курилова с частью текстов на родном языке. Чуть позже вышли в свет еще 10 изданий на юкагирском языке с использованием якутского алфавита.
Современный юкагирский язык – это один из официальных языков Республики Саха. Но статус его едва ли обеспечен даже в поселках, где проживают юкагиры. На родном языке сегодня говорят не более 100 человек. В 1990 году было введено обучение языку в детских садах и начальных школах. Но без учебников и пособий учиться невозможно, к тому же дома у юкагиров принято разговаривать на русском…
ЧЕРЕЗ ЭПИДЕМИИ И ГОЛОДОВКИ
Эвен скажет «нян», Дуткин скажет «тобар» (можно сделать врезом)
Древний юкагирский язык – загадка для лингвистов. Самой распространенной считают версию о родстве юкагирского языка с уральскими языками. Разные лингвисты выдвигают гипотезы о связи языка юкагиров с самодийскими, финно-угорскими, монгольскими и даже иранскими языками. Вероятно, когда-то давно существовала развитая юкагирская цивилизация, распад которой начался задолго до прихода русских в северные земли.
О юкагирском языке широкая публика впервые узнала в конце 17 веках, когда была опубликован перевод молитвы «Отче наш». Затем в разные годы разные этнографы и лингвисты составляли словари юкагирского языка. Но из-за смешения его с якутским, чукотским, тунгусским, корякским и другими можно говорить только о фрагментах, фольклорных образцах древнего языка. Изучение «старого» языка юкагиров продолжается и сейчас. В настоящее время хорошо изучены и документированы только тундренный и колымский диалекты.
Письменность у юкагиров появилась в лишь 1969 году, когда в Якутске был издан сборник стихов юкагира Гавриила Курилова с частью текстов на родном языке. Чуть позже вышли в свет еще 10 изданий на юкагирском языке с использованием якутского алфавита.
Современный юкагирский язык – это один из официальных языков Республики Саха. Но статус его едва ли обеспечен даже в поселках, где проживают юкагиры. На родном языке сегодня говорят не более 100 человек. В 1990 году было введено обучение языку в детских садах и начальных школах. Но без учебников и пособий учиться невозможно, к тому же дома у юкагиров принято разговаривать на русском…
Появление русских поселенцев изменило жизнь юкагиров. И одним из страшных последствий внедрения в их жизнь людей с материка были болезни. Вслед за пришельцами к юкагирам пришла оспа, корь, грипп, сифилис и проказа. Одна оспа, повторяющаяся через каждые 70-80 лет, выкосила треть юкагирского населения.
Но самым страшным был голод. Как-то так случилось, что до прихода служивых людей мяса и рыбы вдоволь хватало на всех. Жили непросто, но массовых голодовок не было. Теперь голодные годы следовали один за другим. Что же случилось, почему страшный призрак голода не встречается в истории других северных народов?
Полярное население зависело от дикого оленя. Есть олень – есть мясо и одежда. Ежегодные миграции оленей позволяли запасаться всем необходимым на весь год. Оленей было много, людей мало, кроме того, оленями кормились и медведи, и волки, и росомахи, и лисицы, и писцы.
В 17-18 веках людей стало значительно больше. Появилось огнестрельное оружие, которого никогда здесь не было – юкагиры охотились с помощью лука, стрел, копья, топора и охотничьего ножа. Одновременно с этим чукчи размножили свои стада, и дикие олени стали лишаться пастбищ. Совокупность этих причин привело к тому, что поголовье оленей стало с одной стороны сокращаться, с другой – изменились их пути миграции. Сначала это не было заметно, просто промысел оленей стал не таким регулярным, как раньше. Если в первой половине 19 века удачливый охотник добывал на переправе 100 туш, то в 1847 по подсчетам только 70. «Как олень начал изменять свой ход, так и жизнь инородцев стала изменяться и приходить в упадок», — сетовал этнограф Афанасий Дьячков.
В тех местах, где оленей было по-прежнему много, их активно истребляли. В 1889 году один из русских ссыльных был поражен количеством убитых оленей на Анадыре. Из туш оленей, с которых были сняты шкуры, был сложен вал высотой в человеческий рост. Эти олени были убиты исключительно ради шкур.
Пока был олень, рыбу ловили от случаю к случаю. Но после оленей исчезла и рыба….
Чтобы иметь представление о расходе рыбы, нужно знать, что за год сто семей съедают не менее 3 миллионов сельдей. Эта рыба еще и основная пища для собак. Каждая упряжка состоит из 10-12 особей, раз в сутки им давали по 10 селедок. В течение года одна упряжка съедала 30-40 тысяч сельдей. Другая рыба, кроме сельди, омуль, нельма, чир – попадались не так часто. Но даже возросшее потребление, вполне возможно, могло прокормить увеличивающееся населения, если бы не браконьерские методы ловли.
В итоге количество рыбы уменьшилось, а оставшаяся — измельчала.
Вслед за этим сократился промысел гусей, уток и лебедей. Белые гуси, которых когда-то было так много, что их путали с выпавшим снегом, исчезли совсем. С 1830 по 1840 птиц этого вида было весьма много, с 1850 по 1855 они прилетали в малом количестве. В 1856 белые гуси уже не прилетели…
Что касается остальных видов птиц, то если в иные дни только одних серых гусей приносили по несколько тысяч, то уже в 20-е годы 19 века почитали за счастье убить тысячу…
Таким образом, активное вторжение человека в природу в краях обитания юкагиров привело к нарушению равновесии, а вслед за этим численность юкагиров значительно сократилось…
ШАЛАШИ, ЗЕМЛЯНКИ И СРУБНЫЙ ДОМ
В разные периоды истории юкагиры жили и в ивовых шалашах, и в землянках, и в чуме, и в срубном доме…
В древности убежищем был обыкновенный глухой шалаш продолговатой формы с куском дерна или шкурой вместо двери. Видимо о таком шалаше идет речь в одной из юкагирских легенд. Убив на поединке «ледяного старика», герой предания водружает над его телом ивовый шалаш, покрытый травой.
Зимой юкагиры предпочитали полуземлянки – голомо – шалаш из бревен, наполовину врытых в землю и крытый дерном, а потом снегом. На Индигирке еще и сейчас можно увидеть торчащие из земли колья, поставленные так часто, что сквозь них не проваливается земля. Русские старожилы называют их чандалами и приписывают остатки этих строений древним «сидячим» юкагирам.
Во второй половине 18 века получили распространения небольшие срубы с плоской крышей без потолка. Зато было окошко, в которое вставляли льдинку. Пол заменяли ветви хвои, посередине разводили костер. Дым уходил через «проушину» в крыше, в случае необходимости ее закрывали. Потом вместо костра появилась глиняная якутская печка.
В таких жилищах могли жить только оседлые, полуоседлые, т.е. безоленные юкагиры. Оленеводы и кочевники пользовались удобными для переноски с место на место чумами – легкими сооружениями из тонких шестов. Конический каркас чума летом покрывается оленей замшей, а зимой шкурами.
ОДИН ХВОСТ — МУЖЧИНА, ДВА — ЖЕНЩИНА
С русский период истории юкагиры носили камзол или кафтан, сшитый из замши, с красными и серыми накладками. Нагрудник, короткие кожаные штаны – теперь бы их назвали шортами – и шапку. Головной убор – это круглая кожаная шапочка, красиво вышитая бисером и оленьим волосом. Зимой поверх нее надевали теплую шапку из лисьих и собачьих лап, закрывающую уши и щеки. Одежда мужчин и женщин мало чем отличалась.
Юкагиры нижней Колымы зимой носили двойной кафтан: один из шкуры молодого оленя – шерстью внутрь, а другой из шкуры старого оленя – шерстью наружу. Кафтан доходил до колен и был выкроен «нараспашку». Вместо пуговиц пришивали тесемки. Сзади к мужскому кафтану пришивали хвост из тюленевых шкурок. На женских кафтанах пришивали два хвоста по бокам. Воротника у кафтанов не было, его заменяло «боа» – у мужчин из лисьих, у женщин – из беличьих хвостов.
Самобытности в одежде юкагиров почти нет. Только «боа», головной убор, да, может быть, поддевавшаяся под нагрудник заячья шкурка.
Приемы орнаментации кожи и шкур, шитье бисером, роспись по замше, составление мозаике из цветных кусочков кожи, отделку кожаной бахромой и меховой выпушкой, серебряные бляхи юкагиры заимствовали у тунгусов.
Отличительной особенностью юкагирского костюма было обилие украшений. К ремням, висящим от пояса из лосиной кожи, привешивались разные побрякушки: железные и медные кольца, треугольные бляшки. Шум от этих гремушек был слышен за километры. Бляха серебряная или медная, с изображением чаще всего лошади, прикрывала грудь. Такую бляху юкагиры называли «грудное солнце». Бляхи передавали из рода в род по наследству.
Украшали юкагиры и свои прически. Мужчины заплетали волосы в косу, к которой привязывали железную бляшку и нитки бисера. Молодые женщины и девушки заплетали множество косичек, в которые вплетались нитки бисера и жемчуга.
Некоторые детали одежды юкагиры заимствовали у чукчей. Например, «кухлянку» — меховую рубашку и «камлею» — кожаный футляр, надеваемый на кухлянку, чтобы предотвратить ее от обмерзание на ветру. А вот меховой комбинезон, характерный для чукчанок, юкагиры не восприняли. «Как будем двигаться?!» — удивлялись юкагирки. Но на детей такие комбинезоны надевали: «Дети не работают. Им лишь бы тепло было».
СНАЧАЛА МАТЬ, ПОТОМ ОТЕЦ
В юкагирском фольклоре всегда сначала упоминается мать, потом отец. Солнце, вода, огонь, земля, очаг и лес тоже были женского рода.
В круг обязанностей мужчин входило добывание пищи, но ее распределением занимались только женщины. «Семья, — писал Николай Спиридонов, — есть отдельно живущая группа, отдельно ставящая шатер, имеющая свой огонь и свою главу – женщину, вокруг которой все и происходит». По преданиям в древности предводительницами юкагиров были женщины-шаманки.
Брак заключался без калыма, причем жених и невеста свободно выбирали друг друга. Юкагирский сват обращался к отцу невесты: «В свой дом пусти своим дитятей». Отец, не отвечая, шел валить сухое дерево. Юноша должен был перебросить его через «дом», чум. Если это ему удавалось, родители невесты говорили: «Сына имеем, наши кости хорошо уложить сумеет». И вопрос о браке был решен. Иногда претендент не нравился невесте, тогда отец «валил дерево» потолще.
Иногда жених не засылал свата, а начинал колоть дрова будущему тестю. Если тот брал чурбаки из поленницы, юноша забирал свой лук и стрелы и переходил жить в дом невесты. В юкагирских традициях муж жил в семье жены.
С годами многое поменялось. Матернитет перестал быть таким сильным. Иногда все-таки за невесту брали калым. Были даже случаи многоженства юкагиров. Но вот традиция левирата – женитьбы младшего брата на вдове старшего – распространения не получила. Младший брат и так всегда помогал жене старшего, для женитьбы не было необходимости.
В 18 веке юкагирская составная семья иной раз насчитывала 10-15 взрослых охотников и до 50 других членов. В документах того времени нередко такую семью называли родом, что не совсем верно. Понятие род к юкагирам не применим. Более ранние документы – донесения воеводы Траурнихта и дьяка Романова – называют разные рода тунгусов, а социальные объединения юкагиров не определяют. Юкагиры считали себя людьми «Сибирской земли».
Составные семьи просуществовали вплоть до начала 20 века и могли бы существовать и дальше. Потому что обилие ограничений, свято соблюдаемые всеми членами семьи, не омрачали жизнь ссорами, ревностью или местью.
По древнему обычаю члены семейства не имели права разговаривать друг с другом без особой нужды. Только муж и жена имели право вести беседы, но если принять во внимание немногословность юкагиров, вряд ли эти разговоры были долгими. Свекор не имел права разговаривать с невесткою, брат с братом, если оба женаты, отец с сыном, если сын женат. Если свекру надо было что-то передать невестке, его слова передавала жена. Этот обычай настолько прочно вошел в жизнь юкагиров, что даже сейчас, на вопросы о родственниках юкагиры не отвечают.
Интересно, что за нарушение этого обычая наказание не предусматривалось, разве что порицание, не более того. Но в сознание юкагиров этот запрет существует как «категорический императив».
Запрет на разговоры существовал не только внутри семьи, но и во вне. Запрещалось разговаривать людям разного возраста и пола.
К друг другу обращались на «вы». По обычаю что-то неприятное говорили не прямо, а намеками, в третьем лице.
Со временем матернитет сменился патернитетом. Оседлая жизнь и занятия оленеводством привели к тому, что родители стремились передать накопления сыну, а не зятю. Поэтому молодые люди перестали уходить в другие семьи. Но у некоторых групп юкагиров, культура которых осталось самобытной, стали существовать обе эти форму параллельно.
БУКВЫ НА ЛЕДЯНЫХ ОКНАХ
Русская грамота пришла к юкагирам вместе с христианством. Первым грамотным юкагиром в начале 19 века был некто Востряков, который не только умел читать и писать, но и обучал этому соплеменников.
В 1888 году на Андыре была открыта церковноприходская школа. Работать в ней пригласили Афанасия Дьячкова, автора очень интересной книги «Анадырский край». Автором он стал неожиданно. После смерти начальника Анадырского округа все бумаги отправили во Владивосток. Среди них оказалась объемистая рукопись юкагира Дьячкова. После незначительно доработки ее опубликовали в «Записках Общества изучения Амурского края».Возможно, Дьячкову было поручено составить описание Анадырского округа, и благодаря этому талантливому человеку стали известны многие факты из истории, географии и этнографии.
Афанасия Дьячков еще мальчиком поступил в обучение к малограмотному мещанину Семену Бережнову. Но тот, научив его чтению по слогам, прекратил занятия. Дьячков стал часто бывать в церкви и внимательно слушать чтение духовных книг. Потом выпросил несколько оборванных листов церковной печати и выучился читать. С письмом оказалось сложнее. Ни чернил, ни бумаги, ни карандашей достать было невозможно. И мальчик стал писать на ледяных окнах, а потом заостренной палочкой на бересте. Научился делать чернила из ягод и, обмакивая в них лебединые перья, писал на бересте. И когда ему предложили занять место учителя, отдался этому с самозабвением. Всю свою маленькую зарплату он тратил на нужды школы. Писал о нем начальник Анадырского округа Николай Гондатти: «Учителем состоит полуграмотный самоучка, обруселый юкагир, который все свое время уделяет обучению детей. И, несмотря на свои небольшие познания, он все-таки научает читать, писать и немного считать. Так что, благодаря ему, почти во всякой семье есть кто-нибудь грамотный». Афанасий Дьячков успел научить грамоте 115 детей и стал поистине просветителем Анадырского края.К сожалению, напряженное чтение при огарке свечи ухудшило его зрение. Уже будучи больным и слепым он диктовал свою биографию одному из учеников. Биография написана в третьем лице, как о постороннем человеке… Юкагирский историограф умер в 1907 году в возрасте 67 лет. И никто не знает, где его могила…
Время от времени «юкагирская землица» рождает очень талантливых людей.
Сегодня юкагиров чуть больше 1000 человек, из них говорящих на родном языке не более сотни. Ассимилированные в разное время полностью или частично тунгусами, якутами, чукчами и русскими юкагиры растворились в северных народах. А остатки их, в течение последних лет, сливаются с русскими, приезжающими с материка. Исчезает удивительная культура древнейшей, когда-то вероятно развитой цивилизации. Когда она была? Знания о юкагирах – это осколки их памяти плюс три известных по документам века. Но даже эти данные позволяют сделать выводы о том, что юкагиры давно уже переживают период упадка, который всегда наступает после рассвета и является неотъемлемой частью развития любой цивилизации.
Разгадка былого величия юкагиров лежит в области языка. Это интереснейший материал для сравнительной лингвистики, который вполне возможно, перевернет наши представления о древних временах.
«Народы, — как написал известный этнограф народов Севера Владиллен Туголуков, — подобны ручьям и рекам, вливаются в море, именуемое Человечеством. И даже самый маленький ручеек не исчезает в морской пучине бесследно: благодаря нему море приобретает какой-то новый оттенок»…
Источники:
1. http://sakhamemory.ru/liter/Table.aspx?cat=5
2. В.А.Тугулокова “Кто вы, юкагиры?”, М. “Наука”, 1979
3. Wyradhe c благодарностью за информацию, которую я не видела, когда писала и очень об этом сожалею.
Спасибо, очень интересно. Вас, возможно, заинтересуют скачиваемые работы по юкагирике (если Вы их уже не скачали) — http://sakhamemory.ru/liter/Table.aspx?cat=5
Спасибо Вам. Да, я видела этот ресурс, кое-что брала оттуда. Но в основном информация из книги этнографа В.А.Тугулокова «Кто вы, юкагиры?», М. «Наука», 1979. Он тоже пользовался некоторыми из этих работ. Мне понравилась его исследование. Даже с литературной точки зрения. Есть некая образность 🙂 Спасибо, еще раз, заходите!
Спасибо, с удовольствием. Прошу прощения, что отвечаю так поздно — оповещение об ответе не сработало. Туголуковская работа замечательна (а сам автор — ведущий тунгусовед), но он исходит из предположения о массовых заимствованиях в юкагирскую культуру из тунгусской. В самом деле, казалось бы, еще Иохельсон обращал внимание на то, что, например, одежда юкагиров сходна с тунгусской и при этом подходит для тайги, а не для приполярья, где жили юкагиры уже в 17 веке — из этого делался тот вывод, что юкагиры были настолько подвержены культурному влиянию тунгусов, что заимствовали их тип одежды, даже хотя он не подходил к их районам обитания. Однако с тех пор выяснилось довольно надежно, что юкагиры занимали некогда всю Якутию (откуда были в основном оттеснены тунгусами), т.е. были как раз насельниками прежде всего тайги, а не тундры — так что нет оснований приписывать их одежду заимствованию у тунгусов… Обувь юкагиров, как показала Л.Н. Жукова, вообще алтайского типа, то есть, по-видимому (как и считает Жукова) удержана у них с тех незапамятных пор, когда их предки обитали в Прибайкалье и его окрестностях, до прихода в Якутию (а этот приход состоялся в диапазоне от 8 до конца 3 тыс. до н.э. в зависимости от того, с кем отождествлять этих пра-пра-юкагиро-чуванцев — от сумнагинцев до ымыяхтахцев. Более поздние соотнесения можно считать устаревшими…) Аналогичной переоценке подлежат, по-видимому, и многие другие мнения о заимствовании юкагирами ряда элементов их культуры у соседних народов.
P.S. Позволю себе также дать ссылку на некоторые другие работы по юкагирам, ранее в сети не выкладывавшиеся, а теперь доступные для скачивания: http://nyoro-2011.livejournal.com/604.html
Теперь и я прошу прощения, потому что тоже сообщений не видела. Надо что-то исправить в нашем общении)) Но видела сайт-журнал. Он замечательный! Хорошая, нужная и большая работа! А когда я писала статью, книжку Туголукова я еле нашла на букинисте… Эх! Ссылки я разместила в источниках, в последней публикации. Буду тоже понемногу читать… Спасибо!
P.S.Я не настолько «в теме», относительно заимствований из юкагирской культуры и быта. Все-таки это научно-популярная статья. Но мне изначально нравилась версия о самобытности юкагирской культуры. Во-первых, она красивая) А то что красиво, часто бывает верно. Во-вторых, чем-то очень древним и отличным от других северных народов веет от этих этнографических обломков. Мне думается, что юкагирский язык — это клондайк для сравнительной лингвистики. Если будут большие исследования, пока еще это возможно, мы очень много узнаем не только о юкагирах.
pgjl38
egn2r1
xm0d8n
3jwvsm
xuytpq
5tma75
3enklq
4j3uyq
nrl433
ywvg2x