KTwins

Весна… И, почему-то, с ее приходом все становится как-то более явно. Особенно количество брюнетов и брюнеток с неулыбчивыми лицами на московских улицах. Не знаю, как у вас, а у меня люди в оранжевых фартуках мельтешащие по обочинам дорог с кисточками и банками с дурно-пахнущей ядовитого цвета краской, вызывают стыд. Такое впечатление, что мы живем при крепостном праве!

Я намерено обойду здесь национальный вопрос (если его вообще можно обойти). Я не знаю и не хочу знать, какой национальности эти люди. Потому что, на мой взгляд, понятие «национальность» придумали ограниченные и склонные к шовинизму элементы. Для меня «национальность» — это морально-нравственные качества отдельного индивида. И все! И ничего более!!!

Об этих, глубоко несчастных индивидах и речь. Вернее об их поработителях.

Нас уверяют с высоких трибун и с трибун чуть пониже, что москвичи не хотят идти работать дворниками. Мол, зарплата маленькая, труд большой. Я не поленилась, позвонила в ДЭЗ, или как теперь называется, в районную управляющую компанию, сказала, что хочу работать дворником. Мест нет. Я позвонила еще по трем телефонам – мест нет. Даже спрашивать ничего не стали. Конечно, так себе журналистское расследование. Да и без него статей в Интернете хватает. Просто хотелось самой услышать.

Так чем же это не крепостное право? Если вместо того, чтобы платить по нормативной ставке дворника за один участок 12 000-13 000 рублей на счет (т.е. «в белую»), выплачивают в самом лучшем случае половину «в черную». И попробуй возрази! Ответ один – «мы на следующий день привезем такого быдла целый вагон». Это еще если отвечают, а не сразу увольняют.

Хотя, что тут говорить! Крестьянам, которые выкопали канал в усадьбе Кусково за одну ночь, вообще ничего не платили. Прогресс налицо!

Крепостное право в России отметили в 1861 году. Слезами Африки уже целый век рыдает Америка, захлебываясь всевозможными преференциями для афроамериканского населения. Европе мучительно стыдно за средневековье. А в Москве, в XXI веке, в демократическом государстве, как нас уверяют с тех же трибун, существует рабовладельческий строй!

Мне можно возразить, наши южные гости – свободные люди. Они могут уехать обратно. Могут… Только это легко сказать. Я думаю, что если человек приехал зарабатывать эти скудные подачки, терпит всяческие издевательства «работодателей», «правоохранительных» органов и ненависть населения города, перевез сюда семью и живет здесь в адских бытовых условиях – ему возвращаться некуда! Там, откуда он приехал – еще хуже!

Я, слава Богу, пока не старая бабушка. Но, представьте себе, помню, колоритного дворника дядю Ваню, Ивана Васильевича, в белом переднике и с огромной метлой, зорко следящего за нашим двором на бывшей улице Димитрова, ныне Большой Якиманке. Мы, дети, его боялись и очень уважали: он мог, и конфеты раздать и отругать, совсем по взрослому, по-хозяйски. И его уж никто не мог заставить красить стволы деревьев краской и собирать осенью опавшую листву в мешки, нарушая тем самым экологию вверенного ему двора (опять что-то подглядели на западе, не поняли и внедрили, не подумав). Его можно хронологически назвать «советским» дворником, но в 70-ых годах такой Иван Васильевич – редкое явление. Просто он вырос в этом доме, здесь работал когда-то его отец, и иного дядя Ваня не понимал.

А в нашем тихом и спокойном дворике, где я сейчас живу, теперь нельзя забыть даже брезентовый поводок, купленный в Ашане за 80 рублей. Не говоря уже о велосипеде, который я так опрометчиво оставляла на лестничной клетке. И когда мне показывают, кого надо обвинять в воровстве, взгляд мой обращается совершенно в другую сторону. Потому что, вполне возможно, что мой велосипед кормил чью-то семью целый месяц.

А еще я подумала, пока дозванивалась в эти все ДЭЗЫ, что Николай I принимался за отмену крепостного права три раза, и каждый раз реформа упиралась в какую-либо государственную проблему: финансовую, налоговую и другие. И он сначала решал их, и сыну своему, Александру II, завещал отмену крепостного права, дабы раньше это невозможно было совершить. Реформа проходила тяжело, как среди помещиков, лишившихся собственности, так и среди крестьян, ставших свободными. И только к концу XIX века как-то, более или менее, это вопрос был урегулирован. Россия пошла по капиталистическому пути, и шла по нему (может быть не так талантливо, как могла бы, но шла!) вплоть до пресловутого 1913 года, с которым, мы все знаем, сравнивали «успехи» советской экономики. А в 1918 году Вертинский написал свое знаменитое стихотворение-романс «Мальчики», посвященное  памяти юнкеров, защищавших в октябре 1918 г. Московский Кремль:

… в бездарной стране

Даже светлые подвиги — это только ступени

В бесконечные пропасти к недоступной весне.

Какое точное слово «бездарное», для того, кто еще не знает о голоде 20-ых, о 37-ом, о более 20 миллионах положенных на фронтах, о гулагах, о психушках, об ужасах Чечни, о нынешнем  эффективном управлении и о будущем поколении, с детства привыкшего слышать о взятках и чиновничьем беспределе…

Собственно,  от силы лет 20 эта страна была свободной, пусть и бездарной… Поэтому, нынешним рабством никого не удивишь! И вместо того, чтобы возмущаться ужасающим фактам, мы ненавидим всех брюнетов и брюнеток, придумывая им унизительные прозвища! Они же бесправны…