KTwins

Кликните на картинку

Ни в Мавзолей, ни в Цирк я не ходила. В этом мои родителям, достаточно терпимые в сущности люди, проявляли редкое упорство. Отец, коренной москвич, с воодушевлением таскавший меня по музеям и театрам, в ответ на мои вопросы отвечал жестко. Это зрелище для варваров. А мы – цивилизованные люди!

В отношении Мавзолея я не спорила. Мне и самой не хотелось идти смотреть на мертвого человека, чье величие в нашей семье подвергалось, мягко сказать, сомнениям. Но Цирк! Блещущий огнями, оглушающий веселой музыкой, ослепляющий костюмами из страны вечного нового года. Лошади с плюмажами, рыжие клоуны, гуттаперчевые гимнасты… Родители были непреклонны. Из года в год в каникулы мои одноклассники шли в Цирк. Все, кроме меня…

Отец говорил, что слоны, ползающие на коленях, и цари зверей, скачущие по тумбам, должны вызывать у нормального человека чувство неловкости и жалости. Словно он стал невольным свидетелем чьего-то унижения. И стыда. За того, кто заставляет испытывать унижение.

Но в детстве не думаешь о таких вещах, как достоинство!

К тому же, я, как многие, искренне считала, что артисты – это звериные малыши, выращенные в неволи – они не имеют никакого понятия о свободе. А дрессировщики – милейшие люди.

То ледовое шоу, на которое меня, одиннадцатилетнего ребенка, отпустили, не подозревая подвоха, врезалось в память, как рисунки древнего человека в скалы.
Читать далее…

Идея: А.Крюков

«Заводной апельсин» – странный роман. Настолько странный, что на итальянском он чуть не вышел под названием «Тикающий ананас».

Западное общество шестидесятых, напуганное не так давно отгремевшим нацизмом, восприняло его, как роман-опасение, роман-предостережение. Оно охотно и легко нашло в современной молодежи те опасные симптомы, которые могли, как им думалось, вновь развиться во что-то трагическое.

Симптомы были вполне явными. Совсем еще недавно, в 50-х, по улицам ходили экстравагантно одетые парни в брючках-дудочках, приталенных пиджачках и коках на головах. Вели себя они, мягко говоря, не по-джентельменски. Их врагами были все, кто не был на них похож, особенно, чернокожие иммигранты. И не всегда стычки заканчивались только лишь оскорблениями.

Таким образом молодежь «развлекалась» почти по всей Европе. В Англии – это были тедди-бойз, в Швеции – скинкнуттеры, в Японии – тайузоки, во Франции – чернорубашечники, в России – стиляги… Но в каждой стране молодежная субкультура имела свои особенности.

Роман миру понравился. Несмотря на то, что поначалу  он произвел впечатление, как писалось в рецензии журнала Тime, «nasty little shocker», «малоприятного шокера». Но со временем «Заводной апельсин» занял 65 место в списке 100 лучших романов на английском языке.

О чем же этот непонятный, но яркий роман?

Читать далее…

Мари-Луиза Дюма Дави де ля Пайетри, мать великого писателя, заметив, что сын перестал ходить на службу и все время пишет, перепугалась:

– А если твоя пьеса провалится, на что мы будем жить?

– Я напишу другую, и она будет иметь успех, – спокойно ответил молодой Дюма.

В 1842 году экс-король Франции поручил Дюма-старшему сопровождать своего наследника, принца Наполеона, на остров Эльбу. Священное место для императорского дома… Дюма в ту пору было 38 лет, принцу 18… Болтая, они исходили остров вдоль и поперек, а когда надоело, проводник указал им на живописную скалу в форме сахарной головы, возвышающуюся над морем.

– Если ваши превосходительства соблаговолят посетить этот остров, они смогут там великолепно поохотиться.

– А как называется сей благословенный остров?

– Его называют Монте-Кристо.

Имя очаровало Дюма…
Читать далее…

Так бывает, вероятно…  Вдруг, в один из дней понимаешь то, о чем думал иной раз в течение всей жизни. Сегодня вот такой вот день. Вчера, правя статью  о замке Дюма, я дополнила ее материалом о любимом фильме. Старом. Его снял замечательный режиссер Владимир Мотыль в 1975 году. И пока в моем подсознании вспыхивали эпизоды из «Звезды пленительного счастья», я вдруг поняла, насколько в нем всё и все неоднозначны. Особенно Николай I.

В Истории он остался, как Солдафон, Палкин, Жандарм Европы… Но «жандарм», если освободить семантику этого слова от негатива, привнесенного большевиками, это «страж порядка». Что в том плохого?  ТЕ жандармы нынешним милиционерам даже не родственники! Русские жандармы, все-таки полицейские.

Забывается, а в школьном курсе не акцентируется, что во время правления Николая Россия ВПЕРВЫЕ не имела территориальных претензий ни к одной стране. И к отмене крепостного права Николай приступал трижды, и трижды понимал, насколько в его стране это непростая реформа. И завещал ее сыну.

Наконец, Пушкин, вопреки расхожему мнению, уважал Николая.
Читать далее…

НЕУДАЧНЫЙ ОПЫТ ПУШКИНА

Давайте поиграем в «ассоциацию»:

Роман Чернышевского «Что делать?» – тут же всплывают в подсознании: «новые люди», «особенные люди»…

«Герой нашего времени» – «образ Печорина — тип лишнего человека», «младший брат Онегина».

Толстой и его эпопея — «духовные изыскания героев», «проблема истинного и ложного»,  «мысль народная в романе»…

Мертвое сухое поле и понатыканные на нем таблички с ярлыками…

Иногда мне кажется, что наши дети читали бы гораздо больше, если бы этого предмета вообще не было в школьной программе.
Читать далее…